История повторяется… Светлой памяти Марата (Немировского Марата Саввича). Воспоминания Льва Давидовича Розмана. [ID: 2002]
Заглавие
Создатель (Автор)
Текст
Весной и ранним летом на Южном берегу Крыма, в верхнем двадцатиметровом слое моря, ловилась мелкая жирная ставридка. На удочку-самодур с 10–15 крючками с перьями вместо наживки клевало столько же рыбешек. Леска с грузилом не успевала опуститься, как ставрида рвала её в разные стороны. Каждый на сейнере имел свою удочку и ловил в свободную минуту. Потом ставридку солили, нанизывали на низки и вешали на рулевую рубку — вялиться на солнце с ветром. Это была лучшая рыба, истекающая жирком, к ялтинскому пиву — симбиозу воды горных источников и чешского оборудования с ингредиентами.
Бывало, мы прямо с крючков ссыпали её, ещё прыгающую, в сковороду на камбузе, добавляли нарезанных помидоров, лука, лаврушки, специй, немного водицы — и через несколько минут все наслаждались рыбой по-гречески. Часто с грамулей чистого спирта — для снятия стресса после дневной работы.
Ставрида частично заменила знаменитую черноморскую скумбрию, воспетую в фольклоре и песнях. Ялтинские рыбаки вспоминали, что последний раз они ловили её у Аю-Дага в 1968 году.
Каждый год мы организовывали пару экспедиций в прибрежной зоне Ялты, где по нашим рекомендациям строился первый в СССР глубоководный выпуск очищенных стоков в море.
Главным технарём в наших исследованиях был Марат Саввич — ответственный за надёжную работу измерителей течений, проблесковых огней буйковых станций, экспериментального флюориметра, измеряющего степень разбавления примесей в море. Он всегда был занят своими приборами, даже когда остальные отдыхали.
Вот и сейчас сейнер лежал в дрейфе. Ребята, наловив немного ставриды, выбрали из моря свои самодуры, и только удочка Марата одиноко торчала, закреплённая на борту. Тут мне пришла в голову мысль подшутить над погружённым в работу Саввичем.
Сняв одну низку с вяленой ставридкой с мостика, я нырнул в море и насадил рыбок на каждый крючок удочки Марата. Все, кроме него, молча наблюдали, предвкушая комедию.
Ещё через четверть часа несколько человек стали напоминать Марату о его самодуре за бортом, говоря, что там, наверняка, полно рыбы и пора вынуть её из моря. Наконец Саввич начал вытаскивать один крючок за другим — на каждом, естественно, висела ставридка, плохо видимая в закатном свете.
Когда же Марат стал снимать рыбу с крючков, его изумлению не было предела: глаза округлились, а челюсть отвисла. Народ неудержимо хохотал и веселился. Ну и Марат! Надо же — поймать кучу уже вяленой ставридки! Это нужно уметь. Ещё много лет спустя мы вспоминали эту шутку на сборищах отдела.
Тогда я не знал, из-за отсутствия классического образования, что невольно повторил действо египетской царицы Клеопатры над её римским любовником Марком Антонием, описанное Плутархом.
Однажды Марк ловил рыбу, не клевало, и его смущала Клеопатра, наблюдавшая его «успехи». Тогда Марк подговорил пару своих легионеров незаметно насадить на его крючки несколько дорадо и кефалей. Умная царица сделала вид, что ничего не заметила, и расхваливала Антония на вечернем пиру.
Назавтра он ловил рыбу опять. Теперь Клеопатра приказала своим слугам незаметно насадить на его крючки вяленую рыбу из Понта, и, когда он поднял удилище, все веселились над её шуткой! Царица же сказала Антонию, что его удел — завоёвывать города и страны, а не рыбу ловить.
Думаю, за два тысячелетия между нашими шутками человечество видело немало аналогичных. История повторяется!